– Хорошее начало – если двести истребителей-бомбардировщиков действительно прибудут для поддержки нашего наступления.
– Но ведь у нас есть еще и вертолеты.
– Я видел, что происходит с вертолетами, когда они оказываются в районе, насыщенном зенитными ракетами. Мне было показалось, что удалось прорвать немецкие оборонительные порядки, и тут же зенитные ракеты и вражеские истребители уничтожили наши вертолеты. Они слишком уязвимы, когда осуществляют пуск своих противотанковых ракет. Мужество вертолетчиков не поддается описанию, но одного мужества недостаточно. Мы недооценили огневую мощь НАТО или, вернее, переоценили нашу способность нейтрализовать ее.
– С самого Начала войны мы ведем наступление на подготовленную оборону. Стоит нам вырваться на оперативный простор…
– Да. Прорвав оборону, мы бросим вперед подвижные части, наши потери резко сократятся и начнет сказываться перевес в танках, который на нашей стороне. Нам необходимо прорвать оборону. – Алексеев посмотрел на карту. Завтра на рассвете целая армия – четыре мотострелковые дивизии при поддержке танковой – устремится на оборонительные порядки НАТО. – Вот это место, по-видимому, самое благоприятное для нанесения удара. Я снова хочу выехать на передовую.
– Поступай, как считаешь нужным, Павел Леонидович. Только не рискуй понапрасну. Между прочим, доктора сообщили мне, что рана у тебя на руке от осколка снаряда. Ты заслужил боевую награду.
– Вот за это? – Алексеев посмотрел на забинтованную руку. – Мне приходилось страдать от более серьезных порезов при бритье. Боевая награда за такое ранение оскорбит наших солдат, принимающих участие в смертельных схватках.
Они взбирались по крутому скалистому склону, когда в двух милях к западу от их появился вертолет. Он летел низко, всего в трехстах футах над горной вершиной, и медленно приближался. Морские пехотинцы тут же легли на землю и поползли к скалам, чтобы укрыться в их тени. Эдварде подбежал к Вигдис и повалил ее. Ее белый свитер с узорами трудно было не заметить с вертолета. Лейтенант стянул с себя камуфляжную куртку, набросил ее на плечи девушки и накинул капюшон на ее белокурые волосы.
– Не двигайся. Нас ищут. – Эдварде на мгновение приподнял голову, чтобы посмотреть, где укрылись его люди. Смит махнул рукой, давая знак, чтобы лейтенант лег. Эдварде снова распластался на земле, искоса поглядывая на вертолет. Это был еще один «хайнд». Лейтенант видел ракеты «воздух-земля», висящие под короткими крыльями по обеим сторонам фюзеляжа. Обе дверцы были сдвинуты назад и было видно, что внутри находится отделение пехотинцев с автоматами на изготовку, смотрящих вниз.
– Проклятье!
Рев турбин усиливался по мере того, как вертолет подлетал все ближе и ближе. Огромный пятилопастный винт колотил воздух, поднимая вулканический пепел на равнине, с которой они только что ушли. Эдварде сжал приклад винтовки М-16 и большим пальцем снял ее с предохранителя. Вертолет приближался почти боком, нацелив ракеты на плато позади морских пехотинцев. Эдварде увидел пулеметы в носовой части «хайнда» – какая-то многоствольная вращающаяся установка вроде американского «минигана», способного вести огонь со скорострельностью четыре тысячи выстрелов в минуту. Против такого оружия у американцев не было никаких шансов.
– Ну, отворачивай же, сукин ты сын, – прошептал Эдварде.
– Что там происходит? – спросила Вигдис.
– Успокойся. Только не двигайся. Господи, только бы они не заметили нас…
– Вон! Смотри в направлении на один час, – произнес пулеметчик, сидящий в переднем кресле вертолета.
– Значит, не напрасно потратили время, – удовлетворенно сказал пилот. – Действуй.
Пулеметчик прицелился, снял пулемет с предохранителя и установил его в режим стрельбы короткими очередями из пяти патронов. Цель застыла неподвижно, и он нажал на спусковой крючок.
– Готов!
Эдварде инстинктивно дернулся, услышав грохот пулеметной очереди. Девушка даже не шевельнулась. Лейтенант стволом автомата проводил вертолет, улетавший на юг, который скоро исчез за гребнем горы. Он увидел, как приподнялись головы морских пехотинцев. Интересно, в кого стреляли русские? Рев двигателя стих, когда вертолет приземлился.
Пулеметчик поразил оленя тремя пулями, так что годное в пищу мясо почти не пострадало. В восьмидесятифунтовом теле животного его было достаточно, чтобы накормить отделение и экипаж вертолета. Сержант перерезал горло оленя боевым ножом, затем удалил внутренности. Местный исландский олень ничуть не походил на огромных оленей, за которыми охотился отец десантника в Сибири, зато впервые за три недели у них будет свежее мясо. Этого было достаточно, чтобы оправдать скучные поиски. Тушу забросили внутрь вертолета, и через две минуты он взлетел. Поднявшись на крейсерскую высоту, машина взяла направление на Кефлавик.
Они следили за тем, как вертолет исчезает вдали.
– Так что же это было? – спросил Эдварде у своего сержанта.
– Ни хрена не понимаю, шкипер. Думаю, что нам нужно уносить ноги отсюда. Эти парни явно кого-то искали, и я готов поспорить, что искали нас. Давайте-ка будем выбирать дорогу по таким местам, где есть укрытие.
– Ты прав, Джим. Веди нас. – Эдварде подошел к Вигдис.
– Больше не опасно? – спросила она.
– Они улетели. Не снимай куртку. Так тебя труднее заметить. Куртка была размера на два велика Эдвардсу, а на маленькой фигурке девушки и вовсе походила на палатку. Девушка вытянула руки, стараясь выпростать кисти из длинных рукавов, и в первый раз с момента их встречи лейтенант увидел на лице Вигдис Агустдоттир улыбку.