Красный шторм поднимается - Страница 3

Из нагрудного кармана азербайджанец извлек свою величайшую реликвию – оставшуюся от деда половину Корана и открыл наугад. Это оказался отрывок из суры «Добыча». Дед Ибрагима Толказова был убит во время одного из тщетных восстаний против правления Москвы, отец покрыл себя позором, беспомощно угодничая перед государством безбожников, а самого Толказова русские учителя в школе обманули, сделав атеистом. Другие русские сделали из него инженера-нефтяника, чтобы он мог работать на самом лучшем государственном нефтеперерабатывающем заводе в Азербайджане. И только после всего этого Толказов постиг Аллаха, Господа своих предков. Он понял это, слушая слова дяди, подпольного имама, оставшегося верным Аллаху и продолжавшего хранить растрепанные остатки Корана, с которым шли в бой воины Аллаха. Толказов прочитал отрывок на выцветшей странице: «Вот ухищряются против тебя те, которые не веруют, чтобы задержать тебя или умертвить, или изгнать. Они ухищряются, и ухищряется Аллах. А ведь Аллах из ухищряющихся!»

Толказов улыбнулся, уверенный, что прочитанный им отрывок был окончательным Знаком, указующим на правильность плана, задуманного Тем, который намного мудрее и могущественнее его самого. Без угрызений совести, спокойно он принялся за осуществление шагов, предписанных ему судьбой.

Сначала бензин. Толказов закрыл шестнадцать контрольных клапанов – самый ближний находился в трех километрах отсюда – и открыл десять других. В результате восемьдесят миллионов литров бензина хлынуло на землю из множества уже ранее открытых ими вентилей, через которые топливо заливали в цистерны. Бензин воспламенился не сразу. Мусульмане не оставили никаких зажигательных устройств, которые привели бы к началу катастрофы, первой из многих запланированных ими. Толказов рассуждал так: если они действительно были рукой Аллаха, то Господь сам позаботится о такой мелочи.

И Он позаботился. Грузовик, проезжавший через сортировочную станцию, повернул слишком круто, его занесло на залитом бензином асфальте, и он ударился бортом о металлический столб освещения. Для взрыва хватило одной искры – а из открытых вентилей продолжали хлестать сотни тонн бензина.

С клапанами на многокилометровых магистральных трубопроводах Толказов решил поступить иначе. Вознося хвалу Аллаху за то, что Расул был таким искусным стрелком и не повредил ничего важного в центре управления, он быстро ввел в компьютер команду. Магистральный нефтепровод, по которому перекачивалась нефть с ближайшего промысла, имел два метра в диаметре, и от него отходило множество трубопроводов, что вели к отдельным скважинам. Нефть текла по этим трубам благодаря работе мощных перекачивающих станций. По команде Ибрагима компьютер быстро открыл и тут же закрыл клапаны на трубопроводах, и от гидравлического удара они лопнули в десятках мест. Поскольку система работала в аварийном режиме, турбогенераторы продолжали перекачивать нефть. Потоки легкой сырой нефти хлынули из трубопроводов, и снова потребовалась всего лишь одна-единственная искра, чтобы воспламенить колоссальное количество нефти. Холодный зимний ветер погнал стену пламени дальше…, и тут лопнули трубопроводы в том месте, где бензин, смесь различных нефтяных фракций и газ пересекали реку Обь.

– Зеленые фуражки! – раздался крик Расула, предупреждающий о появлении группы быстрого реагирования КГБ. Вооруженные солдаты стремительно поднимались по лестнице. Короткая очередь Расула сразила двоих, что бежали первыми, и остальные остановились, прячась за поворотом лестницы, пока молодой сержант, руководивший группой, пытался понять, что за чертовщина здесь происходит.

Автоматические сирены, предупреждающие о пожаре, ревели вокруг Толказова. На главной схеме появились контуры четырех стремительно растущих пожаров, границы которых были обозначены мигающими красными огоньками. Толказов подошел к главному компьютеру и вынул из него дискету с программой управления комплексом. Запасные дискеты находились в запертом сейфе на первом этаже, а те, кто знали комбинацию, с помощью которой можно было открыть сейф, лежали сейчас в центре управления мертвыми. Мухаммед стал обрывать провода, ведущие ко всем телефонным аппаратам в зале. Внезапно здание вздрогнуло от мощного взрыва – в двух километрах от него взорвалось бензохранилище.

И тут же Толказова заставил обернуться взрыв гранаты – солдаты КГБ перешли к решительным действиям. Расул открыл ответный огонь, и вопли умирающих едва не заглушили пронзительный рев пожарных сирен. Толказов поспешил в угол. Пол был скользким от крови. Он открыл дверцу, за которой находился главный распределительный щит, рванул на себя рубильник и разрядил в щит пистолет. Ремонтникам, которые попытаются что-либо исправить, придется работать в темноте.

Дело сделано. И тут Ибрагим увидел на площадке лестницы массивную фигуру своего друга. Смертельно раненный осколками гранаты, Расул согнулся и прислонился к стене, силясь не упасть, до последнего мгновения охраняя своих товарищей.

– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – вызывающе выкрикнул Толказов, обращаясь к солдатам группы быстрого реагирования, не знавшим ни единого слова по-арабски. – Господ небес и Господ земли, он спасет меня от ухищрений диавола…

Сержант КГБ выпрыгнул на середину нижней площадки и первой же очередью выбил автомат из безжизненных рук Расула. Две ручные гранаты влетели в центр управления, и сержант тут же снова скрылся за поворотом лестницы.

Бежать было некуда – и незачем. Ибрагим и Мухаммед неподвижно стояли у дверей, глядя на катящиеся по кафельному полу гранаты. Вокруг них пылал, казалось, весь мир, и теперь из-за того, что сделали они трое, действительно вспыхнет целый мир.