Красный шторм поднимается - Страница 321

321

– Не такая страшная, как в августе прошлого года. Двенадцать часов для ремонта путей, может быть, шестнадцать.

– Что случилось?

– Эшелон успел въехать на мост и там сошел с рельсов.

– Есть пострадавшие?

– Не думаю – состав двигался медленно.

– Ремонтная бригада прибудет через десять минут. – Диспетчер посмотрел на список прибывающих поездов. – Проклятье! А что нам делать с этими составами?

– Разделить их нельзя, армейская дивизия движется целиком. Эти эшелоны должны были ехать по северной ветке. Но теперь мы не можем перевести их и на южную – Новоданиловский мост забит на много часов вперед.

– Направьте их на Курский вокзал. Тем временем я позвоню в диспетчерскую Ржевского узла и узнаю, нет ли у них свободного пути.

*******

Эшелоны начали прибывать в половине восьмого. Один за другим их переводили на запасные пути Курского вокзала и там останавливали. Большинство солдат никогда раньше не бывали в Москве, но, за исключением тех счастливцев, которые находились в крайних эшелонах, видели только соседние составы, наполненные такими же солдатами.

*******

– Намеренная попытка саботажа на государственной железной дороге! – заявил полковник КГБ.

– Скорее всего изношенные рельсы, товарищ полковник, – покачал головой диспетчер Казанского узла. – Но вы правы, следует проявить осторожность.

– Изношенные рельсы? – проворчал полковник. Ему-то было отлично известно, что причина заключается в другом. – Мне кажется, что вы относитесь к происшедшему с недостаточной серьезностью.

При этих словах диспетчер похолодел.

– У меня тоже есть обязанности. Сейчас мне нужно убрать с проклятого моста сошедшие с пути вагоны и восстановить движение. Далее, семь эшелонов мне пришлось загнать на Курский вокзал, и если я не смогу пустить их по северной ветке…

– Судя по вашей схеме на этом участке, движение всех составов по северному кольцу зависит от единственной стрелки.

– Это верно, но стрелку контролируют из диспетчерской Ржевского узла.

– Вам не приходило в голову, что саботажники могут действовать не так, как диспетчеры? Может быть, один и тот же человек работает и в другом районе! Кто-нибудь проверил эту стрелку?

– Не знаю.

– Тогда узнайте! Впрочем, нет, я пошлю туда своих людей, прежде чем такие кретины, как вы, разрушат что-нибудь еще на железной дороге.

– Но мне нужно соблюдать расписание движения поездов… – Диспетчер был гордым человеком, но на этот раз он понял, что зашел слишком далеко.

*******

– Добро пожаловать в Москву, – приветливо сказал Алексеев. Майор Аркадий Семенович Сорокин был невысоким коренастым мужчиной, подобно большинству офицеров воздушно-десантных войск. Привлекательный молодой человек со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, горевшими внутренним светом по причине, более понятной Алексееву, чем самому майору. Он чуть хромал из-за двух пуль, ранивших его в ногу во время захвата американской авиабазы в Кефлавике. На груди ленточка ордена боевого Красного знамени – он вея свою роту в атаку под вражеским огнем. Сорокина и большинство других десантников, раненных в первые дни войны, удалось вывезти для лечения в Россию. Теперь они ждали нового назначения, потому что их дивизия попала в плен в Исландии.

– Прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал, – доложил Сорокин.

– Мне нужен новый адъютант, и для этой должности я предпочитаю офицера с боевым опытом. Более того, Аркадий Семенович, вы понадобитесь мне для выполнения ответственного задания. Но перед тем как приступить к делу, мне хотелось бы кое-что объяснить вам. Прошу садиться. Как нога?

– Врачи посоветовали мне воздержаться от бега в течение еще одной недели и оказались правы. Вчера я попытался пробежать утром обычные десять километров и был вынужден прекратить бег из-за боли в ноге уже после двух. – На лице майора не было улыбки. Алексеев понял, что молодой офицер потерял способность улыбаться с мая. Генерал впервые объяснил ему, что произошло на самом деле. Через пять минут правая рука Сорокина шарила по ручке кожаного кресла, пытаясь найти кобуру пистолета, находившегося там, если бы майор стоял.

– Майор, первая обязанность солдата – беспрекословно выполнять приказы, – сказал в заключение Алексеев. – Я вызвал вас сюда по определенной причине, но сначала хочу знать, готовы ли вы точно и без малейших колебаний выполнять все мои распоряжения. Если вы сейчас откажетесь, я вас пойму.

Лицо майора осталось непроницаемым, но рука успокоилась.

– Так точно, товарищ генерал, я исполню любой ваш приказ. Разрешите поблагодарить вас от всей души, что вы выбрали меня для выполнения задания. Я поступлю в точности, как прикажете.

– Тогда поехали. Пора приниматься за работу. Автомобиль генерала уже стоял у подъезда. Алексеев и Сорокин проехали по Садовому кольцу, опоясывающему центр Москвы. Эта кольцевая улица меняет свое название через каждые несколько километров. В том месте, где она проходила мимо кинотеатра «Звезда» и вела к Курскому вокзалу, она называлась улицей Чкалова.

*******

Командир 77-й мотострелковой дивизии дремал у себя в купе. У него только что появился новый заместитель – полковник, прибывший с фронта и заменивший пожилого полковника, занимавшего раньше эту должность. Они провели десять часов, обсуждая тактику войск НАТО, и теперь генерал воспользовался неожиданной остановкой в Москве, чтобы немного подремать.

– Что такое, черт побери?

Командир 77-й дивизии открыл глаза и увидел перед собой генерал-полковника. Он вскочил и вытянулся, словно курсант.

321