Красный шторм поднимается - Страница 70

Сначала он услышал жужжание реакторных насосов «дельты».

Они действовали в умеренном режиме – гнали воду из реактора в генератор пара. Затем капитан сосредоточился на шуме винтов. У русских подводных ракетоносцев два винта, каждый с пятью лопастями, и Макафферти попытался сосчитать число оборотов, основываясь на времени, за которое каждая лопасть описывает полный круг. Нет, ничего не получается, придется положиться, как всегда, на опыт старшего акустика…, и тут он услышал резкий металлический звук.

– Что это? Чиф повернулся к другому акустику:

– Захлопнулся люк? Сидящий рядом акустик первого класса на мгновение задумался.

– Нет, скорее, там уронили гаечный ключ. Они, по-видимому, где-то совсем рядом.

Капитан не удержался от улыбки. Все на борту «Чикаго» старались казаться спокойными, даже равнодушными, и потому их поведение выглядело явно наигранным. Разумеется, каждый член экипажа подводной лодки испытывал ничуть не меньшее напряжение, чем он сам, а Макафферти сейчас хотелось одного – убраться как можно скорее из этой чертовой лужи. Разумеется, он не мог показать команде, что тоже обеспокоен, – капитан должен всегда держать ситуацию под контролем. Господи, в какие идиотские игры мы играем! – подумал он. Что мы здесь потеряли? Что происходит в этом безумном мире? У меня нет ни малейшего желания принимать участие в этой гребанной войне!

Он оперся плечом о дверной проем у входа в контрольную рубку, всего в нескольких футах от своей каюты. Сейчас ему хотелось полежать пару минут, спокойно вздохнуть, может быть, подойти к умывальнику и плеснуть в лицо холодной водой…, но в этом случае он рискует случайно посмотреть в зеркало. Нет, ни в коем случае, решил он. Должность командира атомной подводной лодки – одна из немногих оставшихся в мире, которая наделяет тебя божественным могуществом, и в такого рода ситуации ты должен вести себя подобно Богу. Продолжай вести эту игру, Дэнни, сказал он себе. Капитан достал из кармана носовой платок и вытер им лицо, сохраняя бесстрастное выражение и не отрывая взгляда от акустических дисплеев. Хладнокровный капитан…

Через мгновение Макафферти вернулся в центр управления огнем, говоря себе, что провел достаточно времени в гидролокационном посту, убедив своим присутствием акустиков в необходимости проявлять максимальную бдительность и одновременно не оказав на них излишнего давления. Да, в таких вопросах следует соблюдать тончайшее равновесие. Он огляделся вокруг. Рубка управления была переполнена, словно ирландский бар в день святого Патрика. По внешне спокойным лицам его подчиненных сбегали струйки пота, хотя кондиционированный воздух был прохладным. Матросы у горизонтальных рулей не отрывали взглядов от электронных дисплеев, удерживая лодку на заданной глубине, а старшина рулевых – самый опытный член команды – стоял позади них.

В центре рубки управления покоились окуляры двух полностью втянутых боевых перископов, а рядом стоял старшина, готовый в любой момент поднять их по приказу командира. Помощник расхаживал по рубке, насколько позволяло тесное пространство, и каждые двадцать секунд, когда поворачивал у задней переборки, поглядывал на карту. Да, жаловаться на недостаток бдительности не приходится. Все испытывали напряжение, но исправно исполняли свои обязанности.

– Принимая во внимание создавшиеся обстоятельства, – произнес Макафферта, зная, что к его словам прислушиваются все, – ситуация развивается благоприятно. Погодные условия на поверхности помешают им обнаружить нас.

– Мостик, докладывает гидропост.

– Мостик слушает. – Капитан взял телефонную трубку.

– Слышим потрескивание корпуса, сэр. Похоже, они всплывают. Точно, цель продувает балластные цистерны, шкипер.

– Понятно. Продолжайте прослушивание, чиф. – Макафферти положил трубку, повернулся и сделал три шага к столику штурмана. – Зачем им понадобилось сейчас всплывать?

Штурман взял сигарету у стоящего рядом матроса и закурил. Макафферти удивился – он знал, что лейтенант не курит. Штурман затянулся и закашлялся, из-за чего на лице старшины второй статьи промелькнула улыбка, а сам лейтенант уныло поморщился. Он посмотрел на капитана.

– Сэр, здесь происходит что-то неладное, – негромко произнес офицер.

– Неладным является лишь одно, – сказал капитан. – Почему он всплыл именно здесь?

– Мостик, докладывает гидропост. – Макафферти снова подошел к телефону и поднял трубку. – Шкипер, русский ракетоносец продолжает продувать балластные цистерны, продувает их до конца, сэр.

– Еще что-нибудь необычное?

– Нет, сэр. Однако он использовал для этого массу сжатого воздуха, сэр.

– Хорошо, чиф. Спасибо. – Макафферти положил трубку. Так что все это значит?

– Сэр, вам приходилось быть свидетелем подобного? – спросил штурман.

– Мне приходилось сидеть на хвосте у многих русских субмарин, но такого я никогда не слышал, – Ему все равно пришлось бы всплыть – тут вдоль Терского берега глубина всего шестьдесят футов. – Штурман провел пальцем по навигационной карте.

– А нам придется повернуть назад, – согласился Макафферти. – Но до Терского берега еще сорок миль.

– Да, – кивнул штурман. – Однако вот уже пять миль, как залив начинает сужаться подобно воронке, и для подводной лодки в погруженном состоянии он становится шириной всего в две мили, затем в одну – всего в одну милю, где подводная лодка может двигаться на перископной глубине, не рискуя напороться на мель. Ничего не понимаю.

Макафферти прошел в сторону кормы и посмотрел на карту. Да, он плыл на перископной глубине со скоростью пятнадцать узлов от самого Кольского залива. Безопасная глубина оставалась неизменной в течение пяти последних часов – лишь в одном месте было мелководье – и снова стало глубже на час-другой…, однако он все-таки всплывает.