Красный шторм поднимается - Страница 276

276

Эдварде был слишком обессилен, чтобы как-то реагировать. Он сделал все возможное, потратил массу сил, но проиграл. Снова прогремели автоматные очереди, и вертолет взвился в небо. Как поступают русские с военнопленными, убивавшими беспомощных людей?

– Это вы – «Ищейка»?

Эдвардсу потребовалось напрячь все силы, чтобы открыть глаза. Он увидел склонившееся над ним черное лицо.

– Кто вы?

– Сэм Поттер. Лейтенант Сэм Поттер из Второй разведывательной роты. Вы ведь «Ищейка», верно? – Он повернулся. – Быстро сюда санитара!

– У меня есть раненые солдаты.

– Мы занимаемся ими. Вывезем вас отсюда через пять минут. Держитесь, «Ищейка». Мне нужно кое-что сделать. – Он выпрямился и громко произнес:

– О'кей, парни! Проверьте русских. Если есть живые, сейчас же тащите их сюда для эвакуации с горы!

– Майкл? – послышался голос. Эдварде не понимал происходящее, все плыло перед глазами. Последнее, что он помнил, перед тем как потерял сознание, – склонившееся над ним лицо девушки.

– Кто этот офицер, черт побери? – спросил лейтенант Поттер через пять минут.

– Офицер-метеоролог с авиабазы. Он отлично проявил себя, – объяснил сержант Смит, морщась от боли.

– Как вы попали сюда? – Поттер подозвал к себе своего радиста.

– Шли пешком от самого долбанного Кефлавика, сэр.

– Да, это продолжительная прогулка, сардж. – На лице Поттера появилось изумленное выражение. Он отдал команду радисту:

– Сюда летит вертолет. Девушка отправляется с нами, верно?

– Да, сэр. Добро пожаловать в Исландию, сэр. Мы ждали вас.

– Посмотрите сюда, сардж. – Рука Поттера указала на запад. На горизонте виднелось множество серых судов, направлявшихся на восток к Стиккисхоульмуру.

Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»

Они все еще скрывались где-то поблизости – но где? После того как торпеды «Чикаго» потопили последнюю подводную лодку типа «танго», контакт с двумя другими русскими подводными лодками так и не удалось восстановить. Наградой за умелое маневрирование были восемь часов относительного спокойствия. Над головой по-прежнему кружили русские противолодочные самолеты, они продолжали сбрасывать акустические буи, но с их операцией что-то произошло. Теперь они уже не подлетали так близко, как раньше, и Макафферти пришлось прибегать к маневрам уклонения только четыре раза. В мирное время это потребовало бы немалого напряжения, но после того, что произошло за последние дни, это походило на каникулы.

Капитан воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы дать отдых команде и отдохнуть самому. Несмотря на то, что каждый из них с благодарностью воспользовался бы предложением провести в постели месяц, четыре-шесть часов сна казались им чем-то вроде кружки воды для умирающего от жажды в пустыне, достаточно, чтобы продержаться еще немного. А продержаться оставалось действительно немного: ровно сто миль до остроконечной кромки арктических льдов. Примерно шестнадцать часов хода.

«Чикаго» плыл в пяти милях перед остальными двумя субмаринами. Каждый час Макафферти поворачивал на восток и с помощью буксируемой антенны определял их точное положение. Это было непросто: услышать «Бостон» и «Провидено» было трудно даже на таком расстоянии.

Капитан пытался понять ход мыслей русских. Тактика навала, к которой прибегали группы «криваков» и «гриш», не оправдала себя. Русские поняли, что одно дело использовать эти корабли для заградительных операций против группы «кипанч», но совсем другое – против современных подводных лодок, несущих торпеды и ракеты дальнего действия и пользующихся компьютеризованной системой управления огнем. Их зависимость от акустических буев, действующих в активном режиме, снизила эффективность противолодочных самолетов, а тактика, едва не принесшая им успех – когда русские помещали дизельную подводную лодку между полосами акустических буев и затем спугивали цель сброшенной наугад торпедой, – тоже потерпела неудачу. Слава Богу, подумал Макафферти, что они не подозревают, насколько близко оказались от успешного осуществления этого плана. Их подводные лодки типа «танго» являлись опасными противниками, бесшумными, с трудом поддающимися обнаружению, однако русским все еще приходилось расплачиваться за недостаточно совершенное гидролокационное оборудование. Короче говоря, теперь Макафферти был почти уверен в благоприятном исходе операции – более уверен, чем на протяжении нескольких последних недель.

– Ну, как дела? – обратился он к офицеру у прокладочного столика.

– Похоже, они движутся по тому же курсу, что и раньше, в десяти тысячах ярдов позади нас. Мне кажется, что вот это – «Бостон», он маневрирует заметно больше. «Провидено» тащится по прямому курсу. Мы сумели точно определить ее позицию.

– Лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять, – скомандовал Макафферти.

– Есть лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять. Сэр, руль положен на левый борт, десять градусов.

– Отлично, – отозвался капитан и отпил глоток горячего какао. Это была приятная перемена после кофе. «Чикаго» медленно поворачивал на север. В кормовом машинном отделении механики подводной лодки следили за приборами, контролирующими действия реактора, работающего сейчас на десяти процентах своей мощности.

Единственное, что было плохо, – это шторм, бушевавший на поверхности. По какой-то причине по шапке мира один за другим проносились шквалы, а этот бушевал всерьез. По мнению акустиков, волны, разгоняемые ветрами в сорок узлов, превышали пятнадцать футов, что было необычно для арктического лета. В результате шторма чувствительность гидролокаторов снижалась на десять-двадцать процентов, однако по мере приближения к паковым льдам условия будут приближаться к идеальным. Бушующие волны станут ломать льдины площадью с акр, превращая их в ледяное крошево, а при таком грохоте обнаружить американские субмарины будет невозможно. Шестнадцать часов, сказал себе Макафферти. Шестнадцать часов – и мы покинем опасную зону.

276