Красный шторм поднимается - Страница 60

– Сначала мне нужно посоветоваться с членами кабинета министров, а потом я поговорю по телефону с президентом Соединенных Штатов и остальными главами правительств стран НАТО.

– Извините меня, герр канцлер, но для этого у нас нет времени. Если вы не возражаете, не позже чем через час я передам копию видеокассеты офицеру связи ЦРУ, а также сотрудникам британской и французской спецслужб. Русские готовятся напасть на нас. Сначала следует оповестить разведслужбы, и они подготовят основу для вашего разговора с президентом США и другими главами правительств. От нас требуются немедленные действия, герр канцлер. Речь идет о жизни и смерти.

Канцлер опустил взгляд на стол.

– Я согласен, полковник. Что вы собираетесь делать с этим Чернявиным?

Вебер уже принял меры.

– Он скончался от травм, полученных при автомобильной катастрофе. Сегодня вечером об этом сообщат по телевидению и в газетах. Разумеется, если наши союзники пожелают допросить его, мы предоставим такую возможность. Не сомневаюсь, что ЦРУ и другие спецслужбы попросят об этом еще до полуночи.

Канцлер Федеративной Республики Германии посмотрел в окно своего боннского кабинета. Он вспомнил, как служил в армии сорок лет назад: испуганный юноша в каске, сползающей на глаза.

– Значит, все происходит снова. – Сколько молодых людей погибнет на этот раз? – подумал он.

– Да. – Боже мой, какой станет эта война?

Ленинград, Россия

Капитан посмотрел с крыла мостика за левый борт своего корабля. Буксиры затолкали большую баржу в кормовой лифт и дали задний ход. Лифт поднялся на несколько метров, и баржа опустилась на стоящие на рельсах тележки. Старший помощник капитана лихтеровоза «Юлиус Фучик» следил за погрузкой от кормовой лебедки, связываясь по радио со всеми остальными членами команды, занявшими свои места на корме. Когда палуба лифта сравнялась с палубой третьего грузового отсека, открылись ворота в огромный грузовой трюм корабля. Матросы подтянули к тележкам тросы и быстро закрепили их болтами.

Загудели лебедки и потянули баржу в третий, самый нижний, отсек морского лихтеровоза. Как только тележки пересекли метки, краской нанесенные на палубе, водонепроницаемые ворота закрылись и в отсеке вспыхнул свет, это позволило матросам надежно закрепить баржу на месте. Отличная работа, подумал старпом. На всю погрузку ушло всего одиннадцать часов – почти рекордное время. Он продолжал наблюдать за тем, как команда готовила кормовую часть корабля к выходу в море.

– Последняя баржа будет полностью закреплена через тридцать минут, – доложил боцман старпому, который передал эту информацию на мостик капитану.

Капитан Харин нажал на кнопки телефона и вызвал старшего механика.

– Приготовьтесь к выходу в море через тридцать минут, – приказал он.

– Понятно. Через тридцать минут. – Старший механик положил трубку.

На мостике капитан повернулся к своему главному пассажиру, генералу воздушно-десантных войск, одетому в синий китель гражданского летчика:

– Как чувствуют себя ваши люди?

– Некоторых уже укачало, – засмеялся генерал Андреев. Солдат доставили на борт в закрытых баржах вместе с тоннами военного снаряжения. – Спасибо, что вы разрешили им ходить по нижним палубам.

– У меня корабль, а не плавучая тюрьма. Только бы они не повредили что-нибудь.

– Их об этом предупредили, – заверил Андреев.

– Отлично. Через несколько дней им придется как следует потрудиться.

– Знаете, капитан, я впервые нахожусь на борту корабля.

– Неужели? Можете не беспокоиться, товарищ генерал. Плаванье на корабле гораздо безопаснее, да и комфорта больше, чем на самолете, особенно если из него приходится еще и выпрыгивать с парашютом! – Капитан засмеялся. – Это большой корабль, и он обладает отличными мореходными качествами даже при такой малой загрузке.

– Малой загрузке? – удивился генерал. – Вы погрузили на борт больше половины боевого снаряжения моей дивизии!

– Грузоподъемность корабля превышает тридцать пять тысяч метрических тонн. Ваше снаряжение занимает много места, но весит сравнительно мало. – Это заставило задуматься генерала, обычно рассчитывающего грузы при переброске дивизии воздухом.

На нижних палубах под бдительными взглядами офицеров и прапорщиков расхаживало свыше тысячи солдат 234-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Им позволили размяться, так как ночью придется находиться в трюмах, пока «Фучик» не пройдет через Ла-Манш. Солдаты чувствовали себя на корабле на удивление хорошо. Несмотря на то что трюмы на всех палубах огромного судна была заполнены баржами и снаряжением, оставшееся пространство намного превосходило фюзеляжи военно-транспортных самолетов, к перелетам в которых они привыкли. Команда корабля укладывала деревянные доски между баржами, чтобы у солдат было больше места для ночного отдыха, а также для того, чтобы солдаты освободили покрытую машинным маслом палубу, где придется работать матросам. Скоро полковых офицеров будут инструктировать относительно правил поведения на борту судна, причем особое внимание обратят на систему пожаротушения. Курение было строжайше запрещено, однако профессиональные моряки не хотели рисковать. Матросов удивило спокойное поведение десантников, обычно вызывающее и задиристое. Члены корабельной команды поняли, что даже отборные войска, элиту армии, может смутить непривычная обстановка. Морякам торгового флота это было особенно приятно.

Три буксира завели тросы на кнехты и начали медленно оттягивать корабль от причала. Как только «Юлиус Фучик» оказался на чистой воде, присоединились еще два буксира и стали разворачивать огромное судно носом в сторону моря. Генерал с интересом наблюдал за тем, как капитан носился по мостику от одного крыла к другому. За ним постоянно следовал третий помощник. Капитан лично руководил выходом корабля в море, то и дело отдавая команды рулевому. Капитану Харину было почти шестьдесят, и больше двух третей жизни он провел в море.